Арина

    Расскажу об одной замечательной женщине - Арине Григорьевне Конякиной. Вся её жизнь была высоким нравственным подвигом служения Отечеству, служения людям.
    Когда началась война, ее любимый человек, Петя, такой же простой и работящий паренек, предложил: "Давай пойдём в загс, оформим отношения, не сегодня, так завтра меня заберут на фронт". Арина не соглашалась. Принялась уговаривать: "Как мы пойдем в загс? Не одеты, не обуты. Я в резиновых сапогах и холщовой юбке? Да и ты не лучше. Надо, чтобы всё было как у людей - приоденемся, тогда и справим свадьбу". Но Петра вскоре забрали...
    Она осталась в тылу на руках с их первенцем - дочкой Катей. В свои 18 неполных лет села на трактор. Трактор военной поры! О, это было особое сооружение - "техника", которую приходилось "кормить" чурками. Девушки сами пилили деревья, сами рубили, заготавливали чурки. Работали без выходных.
    Жили трактористки на полевом стане. Покормить грудничков их не отпускали, поэтому домашние привозили детей на поле. Покормит мать ребенка и снова за руль: "Все для фронта, все для победы!"
    Арина быстро освоилась, полюбила своего "кормильца" - так она называла трактор. Урожаи получались отменные: родились и хлеб, и овощи, а сами девушки ели в основном тыкву и картошку. Аринушка ходила в передовиках, начальство нахваливало: "Самая работящая, самая сообразительная девка в отряде".
    А в это время летели и летели зловещие похоронки. Плакали, рвали на себе волосы оставшиеся одинокими матери с ребятней. Пришла похоронка и на Петра... Рыдала и Аринушка. Но боль ее смягчали хорошие сводки с фронта: уже блеснули первые лучи долгожданной Победы.
    И наконец-то она пришла! 9 Мая 1945-го. Но какой ценой! Из 180 мужчин, ушедших на фронт из деревни Шелаболихи Алтайского края, вернулись только 17. К концу войны заневестились девчонки-подростки, а все девчата-трактористки оказались в "старухах". После войны обрести семью шансов вообще практически не было. Так осталась на всю жизнь Арина одинокой вдовой.
    Дочь подрастала. Надо было ехать поближе к городу, учить Катю. И Арина в 50-х годах приехала в город Камень. Походили по городу: дома дорогие. Кто-то посоветовал поехать на Плотинную - там все дома барачного типа, можно было получить жилье бесплатно. Дали им квартиру из двух комнат, тут они и осели.
    Очень тосковала Арина по родной деревне. Возле поселка начинались поля колхоза "Родина". По весне она выходила к ним и слушала гул моторов. Могла на слух определить, какой марки трактор и в каком состоянии. Иногда возмущалась: "Ишь ты! Куда смотрит-то начальство? Пустили со здоровыми больного! Вон как "кашляет"! Чисто чахоточный конь!" Для нее этот рокот техники был как симфоническая музыка, как какое-то откровение.
    Прошло время, музыка моторов в душе Арины затихла. И теперь всю свою любовь, всю страсть к земле Арина выплескивала на свои пять соток. Каждый листочек лелеяла, берегла, ходила как за ребенком. И все-то у нее в огороде, даже в самые неурожайные годы, наливалось, росло как на дрожжах. Заготавливала и картошку, и капусту, и помидоры - любой хозяин позавидует.
    Пьяниц не терпела, но они все же ходили к ней за помощью. Дочь ее, которая уже была замужем, не раз упрекала: "Мама, зачем ты раздаешь, кормишь всю эту алкашню?" "Ох, дочка! Дающая рука не оскудеет".
    Небольшого росточка, энергичная, с живыми, лучистыми светлыми глазами, она все время была в труде. В свои 89 лет без очков пряла шерсть, вязала, живо интересовалась политикой и никогда не была у врачей! Когда не смогла ходить в лес за травами, собирала их для нее я.
    Многие утверждают, что для нормальной энергетики организма необходимо есть мясо. Но Арина мясо не ела. В основном молоко, супы, овощи. Хлеб пекла сама, а какие пирожки со свеклой! Возможно ли забыть? "Кушайте, кушайте на здоровье, добрые люди!"
    Всякий раз общаясь с ней, я задумывалась: откуда, у этой простой крестьянки столько энергии, столько какого-то особенного положительного настроя к людям и ко всему живому на земле?..
    Фактически она осталась вдовой после войны, но документов не было, поэтому и доказать ничего не докажешь. Когда вдовам участников войны стали уделять внимание, Арина ни на что не могла претендовать. Арина никому не завидовала. Она всегда говорила: "Эти дачи, дома, машины -прах. Один господь Бог вечен и нерушим". Энергию, душевное и физическое здоровье она черпала из своей веры. Молилась дома, читала Библию. Она была как чистый святой родничок в нашем поселке, к которому в минуты душевной непогоды, в минуты отчаяния, тяжкого горя можно прийти и припасть, хлебнуть целительной силы и шагать дальше.
    На ее 89-й день рождения мы с гостями дружно подначивали: "Давай, Аринушка, тяни до 90 лет!" Но она как-то погрустнела и сказала: "Я видела такой сон, до 90 не доживу". Потом я услышала: Арина занедужила. Пришла к ней. Она лежала в своем простеньком ситцевом халатике. Потянулась ко мне: "Давай попрощаемся, Виктория. Завтра я умру". Подняла руки вверх и стала молиться: "Господи! Господи Праведный, прости мою душу грешную и открой врата свои перед твоей рабой!"
    Мне не раз приходилось бывать в храмах, общаться со старыми больными людьми, но я никогда не видела, чтобы с таким вдохновением, с такою искренностью и преданностью русский человек разговаривал с Богом! Это был высший взлет человеческого духа, что-то неземное!
    Арина скончалась на следующий день. Лежала она среди цветов светлая, умиротворенная. Хоронили ее в лютый сибирский мороз с духовым оркестром. Поставили мраморное надгробие. На мраморе фотокарточка, круглое женское лицо с лучистыми добрыми глазами.
    Мимо могилок лежит дорога в лес. Люди летом идут по грибы, по ягоды. И вслед им с фотокарточки шлет свой лучезарный привет простая русская некрасовская женщина: "Живите люди в радости! Живите люди во Христе! Живите люди в добром здравии и счастье!"

    Михайлова В.И.