Бегом от храма к храму

    В наше время пробегами не удивишь. Вот и сейчас, пока вы собираетесь «прожевать» материалы нашего вестника, где-то, наверное, бушуют марафоны, кто-то бежит «от» и «до». Скажем, команда, возглавляемая Эдуардом Яковлевым, держит путь от Москвы на Париж. Однако пробег, который задумал, и я стопроцентно верю – осуществит, Юрий Поспелов, по-своему уникален. Для этого надо знать историю Поспелова.
    Я знаком с ним давно. Много-много лет назад он заглянул в редакцию, принес какой-то материал о беге. С тех пор он время от времени заходит к нам «на огонек», и всякий раз кабинет, где делаем мы вестник ЗОЖ и выпуски ЗОЖ в газете «Советский спорт», кабинет, напоминающий свалку писем, бумаг, макулатуры, озаряется эдакой радостью.
    Радость исходит от Поспелова. Он приходит в простенькой одежде, в худых кроссовках, загорелое лицо исхлестано ветрами, дождями, жарой и морозами и, не слишком внятно бормоча, начинает отпускать свои шуточки.
    Невнятность речи возникла давно. Апрельским утром 1977 года, когда 35-летнего отменного бегуна и тренера Юрия Поспелова в собственной квартире хватил удар, а по-медицински – инсульт.
    По прошествии многих-многих лет перенесенный этот инсульт выдает речь, приволакиваемая левая нога и согнутая в локте неподвижная левая рука. Ореол же вокруг истории Поспелова создают 12 преодоленных после инсульта марафонов, в том числе пять ММММ и один – Нью-Йоркский, а также «сотка», которую завершил он с результатом 12 часов 55 минут во время пробега «Испытай себя» в Санкт-Петербурге.
    В тот апрельский день 1977-го жизнь Поспелова, казалось, оборвалась. Начались путешествия по клиникам. Ивантеевская больница, Моники, госпиталь Бурденко... Безжизненная левая половина тела, дежурство у постели родных и близких, сочувствие соседей по палате, приговоры врачей, не оставляющие надежду.
    «Нужна операция на мозге», – говорили, ничего не обещая, врачи. «А я буду после этого бегать?» – спрашивал их Поспелов. «Ну, знаете ли», – разводили руками врачи в том плане, что, мол, вот чудак, надо спрашивать: буду ли жить, а он – буду ли бегать. «Да буду я бегать!» – ответствовал всякий раз Поспелов и отказывался от операции.
    И началась борьба. Сначала за возможность сидеть на постели, потом за право спускать с кровати ноги, затем за возможность самостоятельно передвигаться. И был на этом пути постоянный самомассаж, многочасовая гимнастика и бесконечный психологический настрой: «Я буду, я могу, я должен...»
    Четыре года спустя он вышел на первый свой старт и был счастлив.
    В последний свой приход в редакцию он положил мне на стол листочек. То был длинный перечень городов. Русские названия сменялись турецкими. В конечном пункте значился Иерусалим.
    – Что это? – спросил я.
    – Да вот, – усмехаясь ответил Поспелов, – собираюсь бежать от ивантеевской церкви к Гробу Господню в Иерусалим.
    Я что-то высказал в том духе, что Поспелов совсем уж подсушился, стал совершенно худ и оттого казался еще выше, чем был прежде. Поспелов заметил:
    – А я уже четыре года, как вегетарианец. Это по вашей милости. Начитался «Советского спорта».
    Разумеется, сам факт обращения к вегетарианству нашего человека, привыкшего к мясоедству, всегда вызывал у меня интерес.
    – И трудно было перейти на новую диету?
    – Да чего там, – усмехнулся Поспелов. – Раз плюнуть. Сказал себе: стану вегетарианцем – и стал. Удобно и экономически выгодно. Скоро все вегетарианцами станем.
    – И все-таки, сколько же ты ешь?
    – Как птичка, – хохотнул Поспелов. – Утром на завтрак чайная ложка меда и чайная ложка пыльцы, на обед – завариваю в термосе кипятком овсянку, на ужин – грецкие орехи или изюм.
    – И много? – поинтересовался я.
    – А вот сколько в жменю влезет, столько и ем.
    Поспелов картинно вытянул правую руку, раскрыл ладонь и снова ее сжал.
    – Ну а почему такой странный ты выбрал маршрут?
    – Это в память о батюшке Александре Мене.
    – Стало быть, ты верующий?
    – Нет... Но не богохульствую. – Э-э... – Поспелов загадочно улыбнулся, – я тут в нашей церкви с одним человеком говорил. Он в Иерусалим ездил поклониться Храму Господню. Я его спросил: «Ну, а Господа-то ты узрел?» Он ответил: «Нет. Но чувство такое, будто он стоял рядом». Вот я и хочу проверить, появится ли у меня такое же чувство. А вообще в храме том происходит много чудес по поводу всяческих исцелений. Место, где он построен, очень мощное в плане биоэнергетики. Рука-то у меня и по сей день не восстановилась. Хочу попробовать.
    Недавно я был у Льва Николаевича Маркова, моего друга и главного врача первого Московского врачебно-физкультурного диспансера, человека, весьма уважаемого среди профессиональных спортсменов и спортсменов, так сказать, рядовых, рассказал о Поспелове и задуманном им пробеге.
    – Это тот, что бегает марафоны? – воскликнул Марков. – С такой вот рукой?
    Он согнул руку в локте:
    – Ногу еще чуть-чуть приволакивает. Потрясающей силы воли человек. Я всегда ему удивлялся.
    Я тоже. А история эта рассказана для тех, точнее, для того большинства, что оказавшись на больничной койке, смиряются с судьбой и отдаются на волю течению, а не борются за жизнь.

    А. Коршунов.