Буду помогать, пока живу

    Апрель 1945 года. Демобилизовавшись по первой группе инвалидности из военного госпиталя Оренбурга, прибыл домой на Украину. Деревня была полусгоревшая, некоторые жили в землянках, а многие – по две семьи в одной избе. Жили дружно и сплоченно, хотя очень скудно, помогая друг другу чем могли. Настроение было приподнятое, мы чувствовали, что война идет к концу. И когда настал День Победы, меня готовы были на руках носить по улицам села.
    Но я решил, что хоть и инвалид, а на лаврах жить не пристало. Пользы от этого не будет ни мне, ни родным. Надо думать о работе. В 16 лет попал на фронт со школьной скамьи. Я в то время считал, что страна, государство – это большой сложный часовой механизм. И каждый человек занимает отведенное ему в этом сложном механизме место. И чтобы не было перебоев в работе, молодые заменяют пожилых, и механизм работает без отказа. Вот так я понимал в то время жизнь.
    И вот я столкнулся с реальностью. Оказалось, образно говоря, «запчасти с дефектами» никому не нужны. Все во мне перевернулось, сутками лежал, не вставая, переваривал, переосмысливал ситуацию. Надо было что-то предпринимать. Спиртное категорически отметал. Чтобы занять себя делом, решил свой двор и улицу в селе обсадить деревьями. Из посадочного материала нашелся только ясень. И сегодня, когда приезжаю на свою малую родину, несколько ясеней меня всегда встречают. Но это я забежал далеко вперед.
    А тогда только и думал: неужели я никому не нужен, неужели никому не смогу чем-либо помочь? Все мое нутро против этого протестовало. Чего бы мне ни стоило, должен доказать себе, родным, что крепко стану на ноги. Обеспечу себя всем необходимым и другим смогу помочь. Вот такую цель поставил перед собой. А тут еще случайно услышал, как старший брат говорил, что я для него вечный нахлебник. Поэтому вынужден был с тройным упорством добиваться своей цели – стать независимым.
    Однажды, находясь в Харькове, увидел вывеску «Художественная мастерская». Вспомнил, что в школьные годы неплохо рисовал. Поступил учеником, а через год уже возглавлял «Оформительско-художественную мастерскую».
    В письме у меня получилось: «увидел – победил». А в жизни – это был тяжелый, кропотливый труд, много бессонных ночей. И вот мои мечты начали сбываться. Вы даже не представляете, что это значит для инвалида – быть независимым.
    Я уже мог материально помогать матери, старшей сестре и брату, младшей сестре помог сыграть свадьбу. И это мне давало душевное удовлетворение. Завел и собственную семью. Вне очереди, как инвалид войны, приобрел машину. Я жил полнокровной жизнью. Многие обращались за советом и помощью. Конечно, я не ангел с крылышками, все у меня было: и падение, и взлеты. Жизнь учила, воспитывала, гнула и ломала. Были и синяки, и ушибы. Но не сломался!
    Но один случай меня шокировал. Недавно еду на машине в Кременчуг. Останавливает меня молодая девушка и просит подвезти. Садясь в машину, положила на панель две гривны. Когда ее довез, сказал: «Девушка, забери эти деньги». Она взяла и говорит: «Дед, ты че, дебил? От денег отказываешься». Я был в шоке, но все же вдогонку ответил: «Девушка, не все продается за деньги». И уехал с неприятным осадком на душе. Хотел ведь просто выручить человека.
    Я три раза на своем веку строился. Один дом отдал сестре жены, второй – племяннице, не продал, а отдал. А третий уже себе построил. И впредь буду помогать, чем смогу, невзирая ни на что. Вот такой у меня смысл жизни…

    Гаевский И.И.