Принимаю настойку болиголова и запасаюсь мужеством для преодоления страха и уныния

    Встреча с ЗОЖ произошла случайно. У подруги в Мценске увидела вестник, взялась за чтение и выписала. Теперь у меня уже седьмая подшивка, а первая «ходит» по селу. Как мне сказали на почте, число подписчиков приближается к пятидесяти.
    Седьмой год больна раком, перенесла операцию – резекцию желудка. В 64 года от этой страшной болезни на руках у меня умерла мама. Тогда еще не было такого обилия нетрадиционных методик и средств, а морфий продавался в аптеке только по рецептам. Но он лишь ненадолго снимал боль, а какие муки и боли были у мамы, не передать словами.
    Как-то мне попалась статья о болиголове. Она и стала первым руководством в борьбе с моей болезнью. Еще до операции падчерица дала мне настойку болиголова с краткой рекомендацией. Из всех схем выбрала ту, что мне подходит. Прислушивалась к своему организму. Когда начала пить по 5 капель 3 раза в день, стало плохо. Остановилась на четырех и несколько дней пила по 4 капли, потом прибавляла по капле, дошла до 40 и «спустилась» до одной. В перерывах пила настойку подорожника, календулы, по кусочку ела мухомор. В 2003 году почувствовала боль и стала пить болиголов до 60 капель 3 раза в день, как описывалось в ЗОЖ, и делала компресс, как советовал И.П. Неумывакин. Видимо, это помогло, боли прекратились. Целый год по совету вестника пила перекись водорода. А сейчас снова пью болиголов до 40 капель и обратно. Недавно узнала, что называется это «царской методикой». Помогает. Но не один болиголов поддерживает – еще и вера, надежда, молитвы, пост. Перед операцией помолилась в церкви, по совету и благословению отца Александра соборовалась.
    Пробовала смесь Шевченко, но надо соблюдать диету. С болиголовом я диет не соблюдаю, только посты, и то по разрешению священника употребляю молоко, творог, сметану… А 30+30 – это надежда, чтобы снять боль, когда почувствую приближение конца.
    Живу одна в своем доме, есть и огород, и коза, и куры, требующие хлопот. Надо двигаться, хлопотать, запасаться мужеством в преодолении страха, уныния и депрессии.
    В свои 77 лет сама себя обслуживаю и огород содержу. Иногда бывает трудно, помогают соседи. Есть бабушка Дуся, ей за 80, а она за своим огородом ухаживает и надо мной шефствует, когда раскисну.
    В нашем селе три школы, больница, аптека, газ, у многих есть телефон, так что жаловаться не на что. Живу и благодарю Всевышнего за каждый день.
    Рубрика «Рак можно победить» теперь редко встречается на страницах вестника. Может, больных стало меньше. Дай Бог!

    Савина Н.Д.

    ЗОЖ: Нет, Нина Дмитриевна, больных меньше не стало. Скорее, наоборот… Но вы верно заметили: публикаций поубавилось. Рак – тяжелый случай. Может быть, самый тяжелый. Публикуя ту или иную онкологическую историю, мы каждую как бы пропускаем через себя. И ваша боль становится нашей. Это невыносимо. Особенно от ощущения собственного бессилия помочь, ибо нет сегодня кардинального средства от напасти. Не решают проблемы даже деньги, даже очень большие деньги, хотя с ними, разумеется, легче.
    Утешает одно: медицинская наука все же, хоть и медленно, хоть и ощупью, продвигается вперед. И решение, возможно, не 100-процентное, возможно, лежащее даже в стороне от современных поисков, все же будет найдено. Жаль, что при этом официальная медицина полностью игнорирует народный опыт, относясь к нему с неким презрением и подозрением.
    О вашем письме, Нина Дмитриевна. Проскользнули нотки пессимизма. В крайнем случае «приближения конца» не видно. Мы вышлем вам на днях материалы доктора В. Нерезова. Возьмите что-нибудь на вооружение. Скажем, рецепт «Семь стаканов».