Евгений Евтушенко: Если будет Россия, значит, будем и мы

    Абсолютно точно помню эту дату - 18 июля, день рождения моего давнего друга, поэта Евгения Евтушенко. Это сейчас он - лауреат Государственной премии, почётный член Американской и Европейской академии искусств, семь американских университетов присудили ему учёную степень доктора наук. Впрочем, перечислять все награды и звания Евгения Евтушенко - дело неблагодарное, их у него очень и очень много. А тогда, в далёкие пятидесятые, он был просто Женей, вихрастым длинным парнем, который мог позвонить поздним вечером и сказать: "Написал новое стихотворение, послушай!"
    Каждый год поздравляю его с очередным днем рождения - сначала по телефону, а потом в Политехническом музее, с которым Евтушенко заключил необычный договор: в ближайшие четверть века отмечать день рождения в Большом зале Политехнического. С тех пор поэт ни разу не изменил своему слову. ...Жарким июльским днем 2007-го позвонила в Переделкино, поздравила с юбилеем - как-никак 75 лет исполнилось, пожелала всего-всего... Сказала Евгению Александровичу, что юбилей не только у него, но и у нашей газеты: 18 ноября ЗОЖ отметит свое 15-летие.
    - Знаком я с ЗОЖ, еще со времен "Советского спорта", - услышала в трубке. - Кончится вся эта юбилейная суета, и мы непременно встретимся и поговорим. Вспомним молодость, наших общих друзей. И о вестнике поговорим, тут мне есть что сказать.
    Прошло какое-то время, и мы встретились. "А помнишь? А помнишь?" - то и дело слышалось в беседе. Оказалось, помним мы многое...
    - Одна из твоих книг избранных стихов называется "Между Лубянкой и Политехническим". Символическое название, не так ли?
    - Другого и быть не могло. В 1937-м на Лубянке допрашивали двух моих дедов - дедушку по отцу, математика Рудольфа Вильгельмовича Гангнуса (он написал учебник по тригонометрии), его обвиняли в "шпионаже в пользу Латвии", и белоруса Ермолая Наумовича Евтушенко - отца моей мамы. Был он сначала дважды Георгиевским кавалером, красным командиром с двумя ромбами, затем "врагом народа". Мои деды дружили, и я многое бы дал, чтобы узнать, о чем они разговаривали. Да и меня на Лубянку не раз вызывали. Кстати, там, где сейчас установлен привезенный с Соловков валун - памятник жертвам сталинских репрессий, в 1949-м находилась редакция "Советского спорта", поверившая в меня, давшая путевку в поэтическую жизнь. Именно на страницах этой газеты я познакомился сначала с Клубом любителей бега, а потом и со скромной страничкой ЗОЖ. Надо же в какую газету она превратилась!
    А рядом - Политехнический, где проходили первые наши поэтические вечера. Счастлив, что они возрождаются!
    - Когда тебе стукнуло 60, ты говорил: "И вовсе не 60, а три раза по 20".
    И сейчас повторю: не 75, а три раза по 25. Лет - нет, я их не чувствую. Наверное, сказывается то, что моя жена Маша очень внимательно следит за тем, что я ем, пью, когда ложусь спать, нагружаю ли себя физически.
    Несколько месяцев в году мы живем и работаем в Америке. Я преподаю в университете города Талса русскую литературу и историю русско-европейского кино, выступаю в колледжах, других университетах. Маша по профессии врач, но в США очень тяжело получить медицинскую лицензию, надо учиться 12 лет. Кстати, с гордостью замечу: Маша получила второй диплом и преподает русский язык для иностранцев. И заслужила звание лучшей учительницы иностранного языка целого штата Оклахома. Однажды возвращался домой и увидел горящее световое табло: "Лучшая учительница года нашей школы и штата Мария Евтушенко". Приятно, не скрою.
    - То есть можно сказать, что в твоей семье культ здорового образа жизни?
    - Прямо уж культ... Не люблю это слово. А приобщение к тому, что сейчас именуется здоровым образом жизни, у меня, наверное, с детства. Да, в военные годы не до разносолов было. На станции Зима, где я родился и рос под надзором бабушки Марии Иосифовны, еда была самая что ни на есть простая: картошка, каши. Бабушка была строгая, но справедливая. Это она поменяла мне отцовскую фамилию Гангнус на фамилию мамы. Очевидно, поводом послужило то, что учительница физкультуры в школе посоветовала другим детям не дружить со мной потому, что я немец. А я-то всегда считал что Гангнус - латышская фамилия, и дедушка мой родился в Латвии. Но...
    Кстати, бабушка изменила мне и год рождения - с 1932-го на 1933-й, чтобы в сорок четвертом я мог вернуться из эвакуации в Москву без пропуска.
    Откуда родом я?
    Я с некой
    сибирской станции Зима,
    где запах пороха и снега
    и запах кедров и зерна.
    Хоть и маленький был, но и воду носил, и дрова колол, и снег разгребал. То есть делал все, что и остальные мальчишки. И никто не предполагал, что все это - здоровый образ жизни, хотя на самом деле было именно так. Кусок черного хлеба - и на улицу, укладывать дрова. Тарелка жиденького супа - и носить воду. Без всяких скидок на возраст.
    - Однажды ты сказал: "Я не могу представить своей жизни без того, чтобы не читать стихи людям. Хоть снова на перроне..." Это ты о чем?
    Было дело. В этом году исполнилось 27 лет, как умер Володя Высоцкий. Тот день, 25 июля 1980 года, не забыть никогда.
    Когда он проезжал через станцию Зима, сказал своему другу золотоискателю Вадиму Туманову: "Давай сделаем Женьке приятное, сфотографируемся на перроне под названием станции". Бережно храню этот снимок, Вадим передал мне его, когда Володи уже не было в живых. А ведь на том грязном, замызганном перроне в 41-м я пел солдатам за кусок хлеба, а иногда и просто так, незамысловатые песенки. Знаешь, там, на сибирском перроне, родилось чувство Родины, народа.
    - Что мы все о прошлом да о прошлом. Как сейчас тебе живется?
    - Жизнь вокруг такая интересная! Груза лет не ощущаю. Да, порой там кольнет, тут стрельнет. А увидишь на улице девушку и сразу забываешь о годах.
    У меня пятеро сыновей, рядом - любимая красавица жена. Я работаю, пишу стихи, выступаю перед людьми, вижу их глаза, чувствую, что им нужен.
    - Вот ты сказал: "Там кольнет, тут стрельнет". Что, все-таки возраст напоминает о себе?
    - Иногда, не часто. И я знаю, почему это происходит довольно редко.
    - И почему же?
    - Мое поколение очень любило спорт. Он и закалил нас. В Литературном институте, из которого меня исключали, а потом все же вручили диплом об окончании (слава Богу, что это было еще при жизни моей мамы - она так мечтала, чтобы я стал дипломированным поэтом), я играл в баскетбол, футбол. Ходил на лыжах, гонял на велосипеде. То есть спорт был у нас в крови.
    - Знаю, футбол - твоя особая страсть.
    - Еще какая! Кумиры моего детства - Всеволод Бобров, Алексей Хомич, я был знаком с ними. Однажды Алексей Петрович предложил мне поехать вместе с ними в Молдавию, на матч ветеранов. И я поехал. Там были Хомич, Понедельник, Стрельцов, Крижевский, Бубукин. Играли в каком-то провинциальном городке, меня на поле тоже выпускали.
    На стадионе было грязно, особенно во вратарской площадке. Хомич, а ему тогда было уже под шестьдесят, падал прямо в грязь. Рядом со стадионом находился рынок, где продавались традиционные молдавские ковры - черные с красными розами. Так в перерыве болельщики скинулись, купили, как сейчас помню, за 350 рублей ковер и постелили в воротах. Разве можно такое забыть?
    - Но сейчас-то в футбол не играешь?
    - Не поверишь, но когда собираются все мои сыновья в Переделкино, немного играю с ними. Я много хожу, делаю зарядку, подтягиваюсь на турнике. Словом, стараюсь соответствовать. Более того, когда готовил антологию "Десять веков русской поэзии" (с XI по XX вв.), в архивах нашел столько интересного материала, имеющего отношение как раз к ЗОЖ.
    - Что ты имеешь в виду?
    - Ну, например, известно ли тебе, что древнеримский врач и естествоиспытатель Клавдий Гален не только описал 304 вида лекарственных растений, но и первым начал готовить лекарства из предварительно высушенных трав? До сих пор его "Галеновые препараты" успешно используются.
    Когда стал серьезно изучать древнерусскую литературу, наткнулся на летопись, где был рассказ о том, как соком ромашки и крапивы исцелили внука Дмитрия Донского. Во времена царствования Алексея Михайловича был даже издан царский указ: "...собрать знахарей, узнавать от них травы, свойства их и присылать травы в Москву".
    У нас в доме всегда есть лекарственные травы, за этим Маша следит. Мама, Царствие ей небесное, предпочитала лечить и меня, и сестренку Лелю не таблетками, а чаем с липовым цветом, настоем мелиссы, растираниями. Кстати, у нас в роду не только Маша имеет медицинское образование. Мой прадедушка - Василий Александрович Плотников был любимым врачом во всем уезде, он тоже использовал народную медицину, и ему был пожалован дворянский титул. Когда он безвременно скончался, его провожал весь Тобольск.
    - А тебе доводилось прибегать к старинным рецептам?
    - И не раз! Если вдруг перед выступлением то ли от волнения, то ли от легкой простуды прихватит голос, полощу горло таким составом: 100 г сухих плодов черники заливаем 0,5 л воды и кипятим до тех пор, пока вода не уменьшится до 0,3 л. Немного остудить и полоскать, полоскать. Мама, когда еще выступала в концертах, она ведь была певицей, всегда так делала.
    Уж не знаю почему, но в последнее время стал чаще, чем раньше, "встречаться" с насморком. Санорин, нафтизин - это не мое. Вот подышать настоем порошка подорожника или травы зверобоя - помогает. Или другое средство, очень простое: смешать 2 части меда и 1 часть мятного масла, оно в аптеке продается. Смазывать слизистую оболочку носа и пить чай, заваренный чабрецом.
    - Вспоминаю, как на вечере в уже несуществующем киноконцертном зале, "Россия" ты долго не мог откашляться...
    - Ну и память у тебя. Не долечил бронхит. Знаешь, что помогло? Опять-таки простое средство: 100 г молотых семян льна, 20 г порошка плодов аниса, 20 г порошка корня имбиря. Все тщательно перемешать с 0,5 кг чесночно-медовой смеси. Запаха не чувствуется. Принимать по 1 ч. ложке 3 раза в день за полчаса до еды.
    Помню с детства, что мама лечила кашель корнем солодки, корнем алтея, плодами аниса и листом мать-и-мачехи. Всего брала поровну. 1 ст. ложку смеси заваривала в стакане кипящей воды, настаивала 15-20 минут, процеживала и давала нам пить по 1 стакану каждые три часа.
    Чем старше становишься, тем серьезнее относишься к своему рациону. Скажу прописные истины: поменьше острого, жареного, всяких там булочек. Алкоголь? Только сухое вино...
    - Хватит о болячках. Лучше о планах расскажи.
    - Планы большие. В декабре встреча с читателями в "Олимпийском", концерт обещал вести Михаил Задорнов. Он сделал мне подарок - записал диск из 30 моих стихов. В 2008 году у меня турне по 40 регионам России. Состоится премьера моей новой рок-оперы "Идут белые снеги" композитора Глеба Мая. А еще мечтаю снять фильм по своей поэме "Голубь в Сантьяго". Словом, еще много дел на этой земле. И это дает силы, вселяет надежду в собственную необходимость.
    Быть бессмертным
    не в силе,
    но надежда моя:
    если будет Россия,
    значит, буду и я.
    Вот на этой ноте и закончилась беседа с моим другом, поэтом Евгением Евтушенко. Да, чуть не забыла: если мы все-таки будем выпускать сборник стихов, опубликованных в "Творческом клубе" ЗОЖ, предисловие к нему готов написать поэт.