Всем, у кого проблемы с позвоночником

    Дал себе зарок: если выкарабкаюсь быстро, напишу в ЗОЖ.
    Не получилось. Что-то делал не так и не вовремя, что-то важное, наверное, упустил, но от намерения написать не отказался.
    Собственно, обращаюсь к коллегам по остеохондрозу, остеопорозу, радикулиту – ко всем, у кого проблемы с позвоночником.
    9 апреля, выйдя утром на пробежку, не добежал до финиша, до дома дохромал.
    Странно, ничто, как говорится, не предвещало беды. Накануне спина беспокоила, но без резких болей, нигде ничего не клинило, и на тебе.
    Мне за 50, больше года назад бросил пить (не выпивать, а именно пить). Чего это стоило – отдельный разговор. Каждый, кто сталкивался с этой проблемой, знает, что рано или поздно ему приходится выбирать между семьей и… водкой, между работой и… водкой, между жизнью и… водкой. И не всегда этот выбор в пользу жизни.
    Жаль, что те, кому эти слова можно было бы адресовать, газет не читают.
    Год, вспомнив прошлый опыт, я посвятил восстановлению физических качеств. Бегал, занимался с отягощениями, закаливался, и вот итог.
    Он меня не обескуражил, и раньше случалось. Подумал, отлежусь.
    Но на этот раз не получилось. Болезненные ощущения со временем нарастали. Через несколько дней я уже не мог лежать на спине – моментально немела правая нога, начиная от ягодицы. Ходить больно, пройдя 50 метров, отдыхаешь, как цапля, на одной ноге…
    Короче, все всерьез и надолго.
    Болезней я не боюсь. Считаю, возможно, наивно, что могу с ними справиться.
    Полностью солидарен с, увы, покойным писателем Черкасовым: «Нет неизлечимых болезней, есть неизлечимые люди». Знаю, что вся эта философия безграничного оптимизма может разбиться даже от столкновения с «простым» хроническим (аллергическим) насморком.
    Знаю. Но всячески холю и нежу в себе веру даже не столько в собственные силы, сколько в безграничные возможности человека.
    Собственно, эта вера и есть моя религия, ибо другой, воспитанный в духе господствующей в 60-е – 70-е годы в СССР идеологии, не приемлю.
    Мое, наше с тобой, читатель, поколение, в основной массе переделке не подлежит. Плохи мы, хороши ли – мы такие. Есть исключения – это радует, подтверждая правило.
    Больше 20 лет назад подошел к ржавеющей в гараже любимой штанге. С трудом («и примешь ты смерть от коня своего»), но выжал. В спине что-то хрустнуло, без острой боли. Ощущение слабости ненадолго, и все.
    Но нет. Не все. Позвоночник я все-таки повредил, и это повреждение начало давать о себе знать.
    Спустя месяц примерно, прибегнув к родственным связям, лег в городскую больницу.
    К этому времени спать без обезболивающих уколов уже не мог. Доковылять до столовой, поковыряться в тарелке минуту-две, не больше, стоя у подоконника, – на это уходили все силы. На укол, в туалет – вдоль стеночки, в страхе потерять сознание от накатывающей вдруг дурноты.
    Но зато законное право на койку у окна, возможность думать, читать, анализировать. На этой койке, обложившись годовыми подшивками журнала «ФиС», я начал работу над своей стратегией выздоровления.
    Она оказалась проста. В радиусе 200 м от больницы облюбовал площадку с раскидистым деревом, рядом строительные блоки – прекрасный спортзал.
    Тренировка утром, перед завтраком, тренировка вечером.
    С чего начал? С того, что хорошо мог.
    1. Подтягивания.
    2. Поднимание согнутых ног в висе.
    3. Приседания, держась за ветку на уровне груди.
    4. Отжимания в упоре, сначала на уровне пояса, затем от земли.
    5. Имитация наклонов и поворотов во всех направлениях с опорой на руки.
    Все это несмотря на боль.
    Утром просыпался задолго до всех, занимался задержкой дыхания. Без всяких методик, по простой схеме. Начиная, скажем, с 30 секунд и прибавляя по 10-20 секунд, доходил до предела. Довольно быстро дошел до 4 и более минут.
    Авторитетно подтверждаю, что, если задержать дыхание на предельно возможное для вас время хотя бы пару раз, проходит любая (даже самая острая – зубная) боль, жаль, ненадолго.
    Потом заполнял дневник. В него, как Гобсек, заносил каждое движение, радуясь самым мелким успехам, в поисках улучшения внимательно прослушивал свой организм.
    После полутора месяцев стационара улучшений почти никаких. Затем месяц в заводском профилактории. Утром сползаю с кровати, застилаю ее буквально на четвереньках – и, не завязывая шнурки, на спортивную площадку. Там, после разминки, осиливал и шнурки.
    Надо ли говорить, что в профилактории проходил все возможные процедуры (и грязи), числом и качеством больше и выше больничных.
    Прошел месяц. Со своим дневником и непроходящей болезнью оказался дома и… начал голодать.
    Повезло. Через 18 суток голодания с баночкой тертых яблок с медом я сел на поезд с горящей путевкой в санаторий.
    Там я навсегда распрощался с болями. А еще примерно через полгода почувствовал себя полноценным, так сказать, членом общества. Окончательно убедиться в этом помог случай. В одной из турпоездок в порыве какого-то мальчишеского азарта я подхватил на руки свою 70-килограммовую жену, легко. Так нас и запечатлела фотокамера.
    В память о болезни у меня остались наполовину высохшая икроножная мышца на правой ноге, неизбежная легкая хромота и позвоночник, не гнущийся назад, а вперед – пожалуйста. На войне как на войне.
    Приобрел же я гораздо больше: помимо крепких мышц, ту самую веру, которая даже вопреки моим усилиям держит меня на поверхности жизни.
    И вот 20 лет спустя представился случай все вспомнить.
    Может ли меня напугать болезнь?
    Смешно.
    Однако, как я с ней боролся на этот раз, я расскажу, если это возможно, в следующем письме.

    Ермаков А.В.

    ЗОЖ: Что ж, Александр Васильевич, мы свое дело сделали. С сожалением несколько сократив письмо, его опубликовали. Теперь очередное слово за вами.